Волна перестановок в российском правительстве не оставила равнодушным никого. Но если политики, ведущие обозреватели до сих пор обсуждают рокировку в силовых ведомствах и Совбезе, то в экологических кругах бурю эмоций вызвала отставка главы Минатома Евгения Адамова.
Что послужило пресловутой арбузной коркой, на которой поскользнулся министр, считавшийся членом президентской команды? Продолжит ли Минатом лоббирование ввоза в Россию отработанного ядерного топлива зарубежных АЭС?
- Сегодня в нашей стране накоплено 14 тысяч тонн отработанного ядерного топлива, - считает эколог Александр Никитин. - 150 тонн - это топливные сборки, выгруженные из отслуживших срок атомных подводных лодок - в Архангельской и Мурманской областях. При этом ни одно из хранилищ Северо-Запада не отвечает требованиям безопасности. Чего стоит только радиоактивный ручей, вытекающий в Андрееву губу из-под одного такого военного "склада" под Мурманском.
Если нет надежных хранилищ для своего, где хранить импортные 20 тысяч тонн ОЯТ? Минатом этого так и не объяснил. Дело в том, что и на мирных российских объектах - АЭС - хранение ОЯТ является серьезной проблемой. Пока использованное ядерное топливо складируется в бассейнах выдержки, находящихся прямо на станциях. И бассейны эти либо на стадии заполнения, либо уже переполнены.
- Известно, к примеру, что за всю 30-летнюю историю ЛАЭС ни один килограмм ОЯТ переработан не был, - продолжает Александр Никитин. - Потому что топливо реакторов РБМК у нас не перерабатывается. Все использованные топливные сборки - а здесь их накоплено уже более 4000 тонн - головная боль ЛАЭС.
Недавно руководство Ленинградской атомной приняло решение об уплотнении ОЯТ - места в бассейнах катастрофически не хватает. Учтем, что здание с этим крайне токсичным материалом находится в 90 метрах от Финского залива.
Звено хранения ядерных и радиоактивных отходов в отечественной атомной отрасли явно хромает. До сих пор в России для балласта радиоактивного хлама, который эквивалентен 120 Чернобылям, нет ни одного долговременного хранилища. Если бы таковое существовало, оно могло бы вместить и 20 тысяч тонн импортных ОЯТ. Может быть, господин Адамов рассчитывал построить его на иностранные деньги? Но, по оценкам Госатомнадзора РФ, сооружение такового оценивается в 30 - 50 миллиардов долларов, получить же Минатом собирался, напомним, 20 миллиардов.
Впрочем, хранение - далеко не единственная ахиллесова пята российской атомной энергетики.
Согласно недавнему заявлению Ильи Клебанова, 70 процентов российских железных дорог не соответствуют требованиям безопасности. Транспортировать ядерный груз по таким путям безрассудно. К тому же внавалку в товарных вагонах его не повезешь - нужны специальные поезда.
Спецсостав для транспортировки ядерных отходов Россия имеет всего один. Он курсирует между военными базами Мурманска и Дальнего Востока, доставляя ОЯТ на перерабатывающий завод РТ-1 под Челябинском. Возможности его весьма ограничены. Например, если бы такой поезд взялся перевезти 150 тонн только северо-западного ОЯТ, не останавливаясь на ремонты и профилактику, ему потребовалось бы для этого 15 лет.
Словом, для транспортировки 20 тысяч тонн чужих, а также почти такого же количества "родных" отходов необходимо создавать спецпоезда, вагоны, контейнеры, защищенные отстойники на станциях - целую транспортную инфраструктуру. Сколько будет стоить все это хозяйство?
Нельзя сбрасывать со счетов и уровень социальной напряженности в стране. Не станут ли начиненные смертельно опасной начинкой составы, курсирующие по российским бескрайним просторам, приманкой для террористических организаций?
Один из аргументов Минатома - России необходимо укрепиться на мировом рынке ОЯТ, иначе ее оттуда навсегда вытеснят. Так ли это?
От технологии переработки ОЯТ отказались США, Канада, Швеция, а сравнительно недавно и Финляндия. Эти страны приняли решение захоранивать его глубоко под землей, в скальных породах. А вот Франция и Великобритания перерабатывают.
Но будут это делать лишь до тех пор, пока не истекут долгосрочные контракты со странами - поставщиками ОЯТ. Во всяком случае правительства двух держав объявили, что намерены в будущем отказаться от переработки.
Дело в том, что этот процесс в свою очередь порождает огромное количество радиоактивных отходов. Тонна топлива дает 4,5 тонны жидких и твердых высокоактивных веществ. С ними тоже нужно что-то делать - выпаривать, остекловывать, захоранивать, т.е. опять тратить огромные средства.
Сами перерабатывающие заводы являются мощными загрязнителями окружающей среды. Так, завод в английском Селлафилде загрязнил Ирландское море технецием-99, период полураспада которого составляет 200 тысяч лет. Этот токсичный изотоп образуется при переработке ОЯТ от старых реакторов, построенных в начале семидесятых. Скандинавские страны и Ирландия начинают открыто высказываться за закрытие завода. Пока не возникло требований экономического порядка, Великобритании проще приостановить переработку ОЯТ в Селлафилде.
Попутно скажем, что в соответствии с международной практикой французский и английский заводы возвращают владельцам ОЯТ все образовавшиеся грязные "хвосты". Так, недавно из Франции были отправлены вагоны с радиоактивными отходами, получившимися после переработки топлива германских АЭС.
(Результат - акции немецких "зеленых" - нам известен.) А вот предварительные договоренности российского Минатома составлены не без лукавства - о прямых обязательствах вернуть импортерам ОЯТ образовавшиеся от переработки отходы - ни слова. Иностранные же партнеры не менее лукаво это право не оспаривают. А зачем, когда есть сторона, готовая избавить их от ядерного флюса?
О технических моментах можно говорить бесконечно, но и без того ясно: страна, предлагающая миру беспрецедентную услугу, обладает полуразвалившейся атомной отраслью. Впрочем, Минатом не скрывает, что рассчитывает за счет ввоза ОЯТ подтянуть наиболее запущенные участки. А заодно пустить часть средств на экологические программы. Последнее, по всей видимости, должно обеспечить симпатии населения.
Но фракцию "Яблоко", например, смущает стремление Минатома перевести 20 миллиардов не в госбюджет, а во внебюджетный фонд министерства. Последний является непрозрачным, и проконтролировать его расходы практически невозможно.
Впрочем, судьба одной трети тех самых 20 миллиардов уже известна - они должны остаться в США. На эти деньги американские фирмы собираются строить контейнеры для транспортировки ОЯТ. Другими словами, средства за наш ядерный риск планируется пустить на поддержку американского бизнеса.
Но если подсчитать сумму, необходимую для строительства долговременного и временных хранилищ, транспортной инфраструктуры, перерабатывающего завода (по оценке замминистра Минатома Роберта Нигматуллина, его строительство обойдется в 7,5 миллиарда долларов), она многократно превысит 20 миллиардов.
На экологические программы надеяться скорее всего не приходится. По расчетам американцев, для восстановления зараженных мирным атомом территорий США необходимо 150 миллиардов долларов. России с учетом озера Карачай, загаженного Красноярским комбинатом Енисея, чернобыльского следа, Новой Земли, сотни атомных субмарин, невыгруженных реакторов - и того больше.
Кроме того, произошли изменения и в позиции новой администрации США. Первая ласточка - письмо директора офиса ядерной энергии госдепартамента США Ричарда Страдфорда, в котором сказано: "Перемещение в Россию реакторного отработанного топлива, подлежащего контролю США, не может произойти без двустороннего договора о мирном ядерном сотрудничестве. До сих пор мы не пожелали заключить такое соглашение..."
И здесь опять либо просчет Минатома, либо приватная договоренность с предыдущей администрацией, что тоже не идет в плюс Адамову. Ведь атомщики прекрасно знают, что США контролируют до 90 процентов мирового ОЯТ. А коль так, то страны Восточной Азии и Европы, получающие свежее топливо из Штатов, не имеют права распоряжаться по своему усмотрению и отработанным материалом. Ни Южная Корея, ни Тайвань, ни Швейцария не имеют права без заокеанского "добро" распоряжаться ОЯТ. О чем и напомнил Ричард Страдфорд.
Но стоит ли в таком случае явно авантюрная затея обсуждения? Стоит. Вновь назначенный руководитель Минатома Александр Румянцев высказался по поводу инициативы своего предшественника так: "Я считаю это безусловно целесообразным, а конкретно как - это должно быть тщательно обсуждено. Депутаты правильно сделали, что отложили рассмотрение". Думцы не удивятся, если через год-два атомщики вновь заговорят о ввозе использованного топлива.
Вот почему необходимо создать депутатскую группу, которая занялась бы проверкой и сбором информации о состоянии хранилищ, количестве накопленных отходов и ОЯТ, существующих технологиях переработки. Пока, утверждает депутат Госдумы Игорь Артемьев, все эти данные упрятаны за грифом секретности, с которым Минатому никак не расстаться.
Лина ЗЕРНОВА