Ричард Росмен в Санкт-Петербурге в пятый раз. Недавно приехал в Европу, в Лион, на Всемирную промышленную выставку. Хотел пообщаться с приятелями - англичанами, французами, итальянцами. Ну и заодно к сыну наведался в Санкт-Петербург.
Его сын уже лет восемь как работает в России - открыл здесь свое дело. Направления у них разные - Джон работает с компьютерами, а Ричард - в сфере машиностроения. Но главный закон бизнеса - абсолютная свобода выбора, и отец не собирается указывать или советовать сыну, чем заняться и как жить.
Конечно, про Россию в Америке пишут что попало. Если прочитать все газеты, покажется - страшнее места нет: мафия, коррупция, наркоманы, трущобы, взрывающиеся дома... Но Ричард уверен: если бы газеты стали писать только про все самое криминальное, извращенное и трущобное, имеющееся в США, впечатление осталось бы не менее сильным. Америка просто себя очень любит и дорожит своим имиджем.
Ричард ни на минуту не сомневается, что, оставшись в России, сын сделал правильный выбор. Здесь хорошо идет бизнес, растет спрос на компьютерные услуги, а значит - экономика встает на ноги.
- Русским надо меньше слушать прессу да верить журналистам, - смеется он.
Сам Ричард не верит ни газетам, ни правительству. Каждый журналист, убежден он, стремится подать материал ярко и выигрышно. Выпячивая какие-то детали, он невольно (а иногда и сознательно) искажает информацию. "Вторичным продуктом" пользуются другие журналисты, в результате рождается некий информационный фантом, начинающий управлять огромными массами людей. А потом уже и сами массы питают фантом своей энергией. Словом, надо еще разобраться, насколько оправдан ужас перед Россией.
Свое свободомыслие Ричард показал еще во времена вьетнамской войны, когда они с женой Хелен выступали ярыми противниками военных действий. А еще тем, что из бурлящего Нью-Йорка решил перебраться с семьей в глушь, а было это в середине 50-х, когда многие стремились в города. Однажды, увидев в ста милях от Нью-Йорка участок земли, поросший великолепным лесом, Ричард купил его и построил в глубине леса дом. Они жили там, как на необитаемом острове. Ведь в частные владения в Штатах заходить не принято...
Хелен была удивительной хозяйкой. Надо было видеть, как она использовала каждую вещь. Всякая баночка в ее домашнем круговороте имела свою орбиту и служила десятилетиями. Остатки обеда она непременно собирала в ведерко и делала из них компост, которым удобряла огород. А старые газеты укладывались в коробку и шли в утиль.
Экономность жены иногда даже раздражала - наверное, внутренне Ричард был более свободным человеком. Дела его фирмы шли неплохо, и денег в семейном бюджете хватало не то что на взращиваемые в огороде овощи и фрукты, но и на новый коттедж, который они в итоге все-таки купили. Однако сокрушить рационализм Хелен было невозможно. Теперь-то Ричард понял, что образ жизни его покойной жены соответствовал тому, что сегодня в Америке проповедуют зеленые.
Дети от нее многое взяли. Совершенным сюрпризом явилось для него заявление старшего сына об отказе от автомобиля. Джон искренне заявил, что машина - зло, вставшее между человеком и природой. И это при том, что средний американец садится за руль уже в 16 лет. Ричард только пожал плечами, посчитав заявление сына юношеским максимализмом.
Джон оказался упорным. Даже сейчас, будучи владельцем процветающей фирмы в России, ездит по Петербургу на общественном транспорте, а то и на велосипеде. Русские этого, похоже, не понимают.
- Недавно Джон летал в Сибирь на научную конференцию, где должен был выступать, - рассказывает Ричард. - Организаторы позвонили в Санкт-Петербург и спросили, какую машину за ним прислать в аэропорт. Знаете, что он ответил? Машины не надо, доберусь на автобусе.
А сам Ричард на четырех колесах - всю жизнь. Только последние три года за руль не садится: "В мои 83 реакция уже не та". Хотя старым себя не считает. О какой старости можно говорить, когда он вовсю заправляет делами в собственной фирме, полученной еще от отца. Два раза в неделю занимается в спортзале теннисом. Обожает скоротать вечер в местном ресторане с друзьями - собираются 3 - 4 раза в неделю. Ричард засиживается допоздна, потому что теперь живет в доме один - вот уже три года, как Хелен с ним нет. Ну и несколько часов в день посвящает работе на компьютере.
Нет, на старика он решительно не согласен. Вчера в питерском троллейбусе ему уступили место. Он наотрез отказался и даже слегка расстроился - неужели он так выглядит?
Но это мелочи, в целом в России Ричарду нравится. С русскими он познакомился еще во Вторую мировую войну, когда, будучи пилотом, доставлял на Аляску грузы по ленд-лизу. Там встретился с русскими летчиками.
- Хорошие парни были эти русские, - смеется Ричард. - Очень здорово у них получалось пить.
- А вы как относитесь к рюмке?
- Могу начать хоть сейчас, - разводит руками импозантный Ричард. - И вообще не вижу разницы между странами и народами. Семь смертных грехов у всех одинаковы. Между простыми людьми разногласий не бывает. Условия для вражды создают политики. Они же тиражируют и страх. Но мы в Америке давно поняли: страх и нервозность в этой жизни - наихудшие попутчики.
Лина ЗЕРНОВА